Мы с супругом Сергеем в браке 7 лет. В марте прошлого года мой муж серьезно заболел. Началось все с безобидных, казалось бы, симптомов, похожих на переутомление. Сергей начал плохо соображать, стал забывчивым. Я и наши друзья свалили это на весну — думали, авитаминоз. Но с каждым днем становилось только хуже.
Сергей не мог ничего понять, он чувствовал, что с ним что-то происходит, но не мог ничего объяснить. Ничего вроде бы не болело, но думать и понимать становилось все тяжелее. Он не мог сконцентрироваться, реакция становилась заторможенной, и Сергею стало трудно общаться с людьми.
Последующие события произошли, буквально, за несколько дней. В четверг он не пошел на домашнюю группу, сказал: «Я ничего не понимаю, буду сидеть как «тормоз». В пятницу мы с ним пошли в больницу. Врач назначил магнитно-резонансную томографию головного мозга. Потом у него случился сильный приступ. Он был дома, а я на работе. Сергей мне позвонил, но не смог сказать ни слова буквально «промычал» в трубку. Я сильно испугалась, сразу поняла, что случилось что-то серьезное, приехала домой.
Вид у мужа был растерянный, лицо в крови, ничего не говорит, ничего не понимает. Долго не могла дозвониться до скорой. Меня всю трясло от страха и волнения, в горле все пересохло. Думала, сейчас сама упаду в обморок. Позвонила брату из нашей церкви, Вадиму, мы дружим семьями, к тому же они живут рядом.
С Вадимом повезли Сергея в больницу на своей машине. Нас положили в неврологическое отделение. Оказалось, у моего мужа был эпилептический приступ, и он сильно прикусил язык, поэтому лицо у него было в крови.
Врачи долго не могли поставить диагноз: первая томография показала разрушение серого вещества в лобной части головного мозга —предположительно из-за энцефалита.
Сергею ставили капельницы, делали много уколов, давали горстями таблетки, но ему не становилось лучше. Вся наша церковь тем временем усиленно молилась. Нас постоянно навещали братья и сестры. Мы не оставляли Сергея одного, возле него обязательно кто-либо дежурил. Мы читали ему вслух Библию, т.?к. сам он не мог читать.
Потом нас перевели в краевую больницу, опять же благодаря братьям, которые подняли буквально всех неврологов, нейрохирургов и т.?д. После этого были еще два приступа подряд — это было ужасно, но врачи ничем не могли помочь.
Я позвонила нашему пастору, Владимиру, с просьбой молиться. Сама тоже молилась, плакала, просила Бога не забирать моего любимого мужа, молилась громко, ни на кого не обращая внимания. Редко мы с такой силой и страстью взываем к Господу. Один врач мне сказал: «А вы еще на что-то надеетесь?». «Да, я на Бога надеюсь», — был мой ответ.
Молились все. Мама стояла на коленях и просила Бога, чтобы Он сохранил жизнь ее сыну. Мне кажется, что даже папа Сергея молился Богу, хотя в церковь он пока не ходит. Утром следующего дня Сергея увезли в реанимацию. Он уже перестал говорить, не ходил, никого не узнавал, у него парализовало правую сторону. Церковь продолжала усердно молиться и поститься за нас. Мне постоянно звонили и предлагали помощь, старались не оставлять меня одну, очень помогал мне сын — он сразу как-то повзрослел, стал мужчиной, заботился обо мне.
В церкви на каждом собрании говорили о состоянии Сергея, решили организовать непрерывную молитвенную цепочку, круглосуточно молились даже подростки. Церкви других городов тоже молились о Сергее: Москва, Владимир, Екатеринбург, Казань, Пермь, Березники, Кудымкар и даже Филадельфия (США). Христиане из разных городов не остались равнодушными.
Четыре долгих дня в реанимации, общее состояние Сергея было крайне тяжелое. Врачи собрали консилиум и наконец поставили диагноз: мультифокальная лейкоэнцефалопатия. С таким диагнозом живут не более 6 месяцев. Специфического лечения нет.
Все, что можно было прочитать об этой болезни в интернете, мы прочли. Это очень редкая и страшная болезнь, и лечению она не поддается. Врачи настаивали, чтобы мы забрали Сергея из реанимации домой. Но мы настояли, чтобы его перевели в больницу. Нас положили в отдельную палату.
Сергей был абсолютно беспомощный, даже ложку держать не мог, не разговаривал, а повторял только наши слова, как «эхо». Повторное МРТ показало негативную динамику, очагов поражения стало больше.
Каждый день приезжал пастор, если не мог сам приехать, то отправлял братьев, и они молились с помазанием елея. Пастор отправил все заключения врачей в клинику Израиля. Мы понимали, что это стоит космических денег, но вся церковь была готова собирать средства. Мы были готовы продать все, что у нас есть, — остаться без квартиры и всего прочего, лишь бы была надежда. Но клиники Израиля отказались лечить человека с таким диагнозом.
В какой-то день к нам в больницу приехал пастор Владимир с женой Дарьей, и мы вместе помолились, попросив Бога о чуде, т.?к. у нас было настоящее отчаяние, мы стали петь песню: «Дух Святой, прикоснись ко мне Своим теплом…». Палата наполнилась присутствием Божьим, мы поклонялись и прославляли Бога. В сердце пришло утешение и надежда от Господа.
И знаете, с того самого дня Сергей пошел на поправку. Врачи на обходе говорили, что по всем показаниям и прогнозам он должен был умереть, а Сергей начал ходить, говорить, у него восстановились вкусовые рецепторы, он начал петь песни и прославлять Господа. Мы пришли к такому выводу, что Бог Своей Славы никому не отдает!
В том, что мой муж Сергей сейчас здоровый и живой, я благодарю Бога. Врачи поставили на нем крест, а Бог поднял и исцелил. Прошло уже шесть месяцев после больницы.
Мой муж жив, выздоравливает, говорит, все понимает, водит машину. Уже ездил с пастором свидетельствовать об исцелении в другие города.
Я знаю, если бы не церковь, если бы не наши друзья, которые были всегда рядом, мы бы не смогли пережить всего этого. Господь нас не оставлял. Я глубоко убеждена: все, что с нами происходит, — от Него.
Один уважаемый врач, невролог, сказал, что мы никогда не увидим Сергея прежним, если он останется жив. У него будут навсегда потеряны основные жизненные функции: двигательные, разговорные, вкусовые. Это будет просто «растение», требующее за собой постоянного ухода. Да, он не такой, как прежде, но главное — Бога он любит сильней, духовно он здоровее. Я тоже изменилась — окрепла вера, поменялись ценности. «Призванным по Его изволению и любящим Его все содействует ко благу».
Последняя томография, которую Сергею делали в феврале, показала уменьшение очаговых изменений в два раза.
РЦ ХВЕ по материалам www.primiritel.ru
