Их трудно застать дома или увидеть сидящими на лавочке с соседками, их жизнь – постоянное движение. Им за 80 лет, но чувствуют они себя так, как если бы им было вполовину меньше.
Хотя ещё десять лет назад Евдокия Кирилловна Путкова и Евдокия Фроловна Семухина из Перми тратили половину своей пенсии на таблетки и лечение. Что же произошло, где нашли они источник своих сил?
Они всегда вместе, как близкие подруги или даже больше, как сёстры, спешат делать то, что было упущено в их жизни. Они знакомы уже полвека, ещё с середины 60-х, когда переехали в новый десятиэтажный дом на Парковом. Евдокии стали соседками, их квартиры оказались на одной лестничной площадке. И их судьбы тоже были чем-то похожи: голодные 30-е, суровые 40-ые и тяжёлые послевоенные.
Евдокия Кирилловна родилась в марте 1925 года в д. Селякуши Горьковской области в большой семье, где было шестеро детей. Евдокия Фроловна на три года младше своей подруги, родилась в д. Полковые Кировской области. В обеих семьях хозяйство было большим, поэтому и детей приучали работать с малых лет, как только они начинали ходить. А родители, как и полагалось в то время, работали в колхозе, зарабатывая трудодни. Обе закончили четыре класса школы и остались работать в колхозе. Только вот Евдокию Путкову такая жизнь не устраивала, она решила уехать в город. В Горьком она устроилась работать нянькой в одну обеспеченную семью, а через год, в 1940, – рассыльной на завод №92.
Вскоре после начала войны, на заводе остались работать одни старики и дети. Шестнадцатилетнюю Евдокию Путкову поставили за станок, тачать детали к пушкам. Нелегко было справляться с заказами и сроками, работали по 12 часов. Продовольственный паёк был очень маленьким, и некоторые не выдерживали, умирали от усталости и голода прямо на рабочем месте. Евдокия скучала по родительскому дому, ей вспоминался большой длинный стол, за которым собиралась вся семья, и то время, когда вдоволь можно было наесться картошки и маминых пирожков с капустой и вишней.
– Часто не было сил, чтобы после работы добраться до общежития, которое находилось на другом конце города, – вспоминает Евдокия Кирилловна. – Оставались на заводе, спали на полу в туалете, возле батареи. В общежитии, где мы жили, стояло 70 коек, было много воровства. Утром встанешь, и каких-то вещей можешь не досчитаться – у меня платок и кофту украли. На заводе выдавали специальные бахилы на деревянной подошве. Ложась спать, мы клали их под голову, чтобы никто не украл.
Однажды Евдокия вместе с другими девчонками и мальчишками из-за сильной усталости и холода уснули прямо на заводе и проспали свою смену. За опоздание на два часа их всех осудили и приговорили к пяти годам лишения свободы. Из-за этого неожиданного поворота судьбы Евдокия попала в женскую тюрьму в Кировской области. Два года она работала на лесоповале, а потом так же неожиданно судимость сняли, и её отправили домой. Это было летом 1944 года.
– Больше решила никуда из маминого дома не уезжать. Стала работать в колхозе, делала всё, в чём была необходимость. Летом на поле серпом жала, снопы вязала, зимой за скотиной ухаживала, на лесоповале работала. Всю тяжёлую работу выполняли женщины.
Нелегко пришлось в эти военные годы и Евдокии Фроловне. Ей было 13 лет, когда началась война. Работать в колхозе приходилось много и тяжело, требования для детей были, как у взрослых. В 1942 году всю молодёжь их района мобилизовали на лесозаготовку, которая многим чуть не стоила жизни. Здоровье молодой девушки было так сильно подорвано, что ещё долгое время она оставалась нетрудоспособной.
– Нас вывезли в тайгу, чтобы мы пилили деревья для окопов и для переправы на фронт. Жили в длинных бараках. Нас забрали ещё по весне, думали, что ненадолго – тёплую одежду с собой не взяли. Но нас не отпустили домой – мы работали до самых холодов. Очень тяжело приходилось: деревья пилили, брёвна на себе переносили. Начальство одежду не выдавало, одна женщина отдала мне рваную фуфайку, которой закрывала щели в окне. Я её и носила. А один старичок нам лапти плёл – наша обувь вся износилась. И мы портянками, а потом и полотенцем обворачивали ноги и так ходили. Всегда хотелось есть, хлеба выдавали мало. Некоторые сбегали, не выдерживали. Их находили, совершеннолетних сажали в тюрьмы, других возвращали обратно к работе. Я писала обо всём домой, но, как потом узнала, все строчки о тяжелых условиях нашей жизни, были удалены цензурой.
В 1946 году Евдокию Путкову от колхоза направляют на разработку торфа в город Кулебаки Горьковской области. Там она познакомилась со своим будущим мужем, бывшим фронтовиком, Иваном Ивановичем, который работал бригадиром. 25-ти летний Иван и 23-х летняя Евдокия сыграли скромную свадьбу в деревне у её мамы.
В начале 50-ых Евдокия вместе с мужем и двумя детьми Валентиной и Володей переезжают в Пермь. Иван Иванович вербуется на Дзержинский завод в цех по переработке леса. Евдокия же, закончив трехмесячные курсы, устраивается работать поваром по пятому разряду в ресторан «Кама», затем переходит работать в кафе «Волга», где и оставалась до пенсии.
Как и её подруга, Евдокия Семухина в 1961 году переезжает в Пермь вместе с двумя детьми и мужем Александром Георгиевичем, устроившимся в пожарную охрану шофёром. В Перми у неё рождается дочь Валентина, и им выделяют двухкомнатную квартиру. После декретного отпуска Евдокия Фроловна устраивается работать на Дзержинский завод кладовщицей, где к тому времени работал её муж. В 1964 году от завода им выделяют новую квартиру на Парковом.
– О Боге я никогда не забывала, – говорит Евдокия Кирилловна, – помню, как в детстве мама за нас ночами молилась. В душе я тоже молилась, но в церковь не ходила. А в 1996 году в автобусе мне дали приглашение на служение церкви «Новый Завет» в ДК Дзержинского. Я зашла в зал, смотрю – икон нет, думаю, наверное, церковь только ещё организуется. Мне понравилось прославление, не зная слов песен, я пела – слова словно сами шли из моего сердца. Я увидела радостных людей, которые прославляли Бога.
Радостной новостью о встрече с Богом я решила поделиться со своей соседкой Дусей, но она меня даже слушать не стала. Первой покаялась её дочь, потом вместе с ней мы молились за спасение мамы. Через три года она пришла в церковь. Теперь мы друг без друга не можем, всегда вместе.
– Родители мои верили в Бога, – вспоминает Евдокия Фроловна, – я же особенно не задумывалась об этом, много и тяжело работала, поднимала детей. Но однажды у меня сильно заболела нога, палец весь опух и загноился. Моя дочь Валя помолилась за меня, и в ту же минуту палец перестал болеть, и вся опухоль сошла. От радости я запрыгала почти до потолка, стала танцевать. Если бы кто увидел, подумал бы, что старуха с ума сошла. Ни нарыва, ни боли, ни опухоли – как будто ничего и не было. Это было восемь лет назад. С того времени я стала ходить в церковь.
– Когда пришла в церковь, – говорит Евдокия Кирилловна, – на мне живого места не было – одни болячки. У меня была астма, не могла в гору подниматься, высокое давление, сердце болело, ноги. За меня в церкви стали молиться, и первое, что я обнаружила, – это исцеление сердца, потом бронхов и затем ног. Слух восстановился, а то была совсем глухая. Был полиартрит. Сейчас сил хватает на всё: и дома порядок навести, и на огороде поработать, и Богу послужить. Вместе с Дусей молимся за церковь, за город. Когда кто позвонит о какой-либо нужде, бросаем все дела и идём молиться.
– До церкви вообще читать не могла, – говорит Евдокия Фроловна. – По Библии училась – букву с буквой пока сложу – много времени уходило. Внучка видя, что пыхчу, не могу прочитать, говорила: «Бабушка, давай я тебе почитаю», но я хотела сама. Память была плохая, но Бог восстановил, теперь понимаю то, о чём читаю. Книги христианские читаю, многие стихи из Библии наизусть заучиваю. Знаю, что в Библии есть ответ на каждый вопрос. Благодарю Господа, что Он показывает мне, когда я что-то не так делаю, в чем нужно меняться. Я говорю Богу: «Почему Ты выбрал такую малограмотную, чтобы служить Тебе?» Ведь я вижу, как Он отвечает на мои молитвы. Люди просят молиться, я делаю это, а потом узнаю, что кого-то Господь исцелил, у кого-то в семье отношения наладились. Каждый день утром и вечером вместе с Дусей молимся, ходим в церковь на молитвенные служения. Прихожу к ней домой, и пока за всё не помолимся, не ухожу. Я удивляюсь, но во мне столько же силы, как и 40 лет назад. Всё делаю, как и в те годы.
РЦ ХВЕ по материалам novizavet.ru
